Для определения творчества Елены Прудниковой трудно подобрать какой-то один термин, характеристику. Мастер натюрморта, пейзажа, портрета?.. Нет, и да одновременно. Потому что, глядя на натюрморты художницы, мы понимаем, что это подлинные образы мимолетных настроений человека, наполненных мыслями о бренном, о преходящем, но порою – это и энергичные, и интригующие предчувствия нового заманчивого будущего.

Глядя на милый деревенский мотив («Полдень»), нельзя не заметить, что идиллическая картина, возможно, гениально удержавшаяся на той опасной грани между прекрасным и натуралистично-китчевым –это и есть тот самый символизм, который завораживает нас в картинах Ф. Ходлера.

Глядя на среднерусские мотивы, щемящие душу порою до скуки надоевшей «неумытостью», мы все же вспомним их именно такими, окажись мы вдали от родины. «Полдень», «Банька» кажутся поистине символичными, как будто взывая к нашему генетически врожденному коду - любви к родным местам.

Портреты, при всем их обыкновенном для хорошего реалиста сходстве с моделью, надстоят над чем-то обыденным, что есть в каждом человеке – в них мы видим идею того или иного человека. Портрет виолончелистки Лены Тэ, при всей его легкости и почти пустотности композиции, кажется наполненным дыханием этой молодой девушки-инструменталистки, увлекающей нас за пределы видимого. Но портрет возникает в творчестве Прудниковой и в неожиданном ключе – в жанровой композиции. Правда, это словосочетание только грубо отражает суть проникновенных иллюзий, как будто взятых художницей из миллионов людских сердец. «Тихий город»,- где две флейтистки не то «поют» природу, не то черпают из нее мотивы для своих мелодий, - если воспринимать эту картину тем же зрением, что мы воспринимаем жанровые картины К.А. Савицкого, И.Е. Репина, прочих знаковых фигур русского реализма, возможно, возникнет множество вопросов о правильной глубине пространства, о появившихся в виде декоративной аппликации мотивах улетающих листах партитуры, бумажных корабликов в отражении реки… Однако, почему-то у зрителя этих вопросов не возникает. Видимо, потому, что мы видим воплощенное вдохновение, где каждый элемент служит лишь подтверждением чистоты и ясности замысла художника.

В необычной, обратной перспективе решается картина «Лето. Светлые дни». Этот композиционный ход, примененный художницей, также кажется совершенно оправданным. Молодая мать склонилась над кроваткой малыша, чей сон в позе с откинутыми ручками, по сути,- центральный мотив и пленительный образ самого детства. Именно обратная перспектива помогает почувствовать всю распахнутость мира к ребенку, когда весь мир, словно кружится вокруг него, окутывая его своими дарами и красотами. Очень удачным кажется сочетание сугубо живописного подхода к первому плану картины, где показаны мать с ребенком, и почти кинематографичного - к дальнему плану, где, кажется, весь мир ребенка возникает, как на ладони: домотканый коврик, изба, корзина яблок, склонившаяся ветка с плодами, стог сена, козлик.. Сама художница Елена Прудникова так поясняет свой замысел: «Мне хотелось запечатлеть момент безмятежности детского сна, этого времени, где вокруг забота, теплота... Когда малыш, засыпая дома в кровати, слышит уличные обеденные звуки - кто-то прошел мимо дома, там крикнули дети, собака залаяла, машина далеко тронулась с места, но это звуки отдаленные…». Художнице удалось передать больше, чем реальность – зритель словно ощущает запахи и звуки, которые касаются ребенка, которые становятся исполненными созидающего смысла. Кажется, каждый фрагмент картины порождает единый настрой – чаяний, надежд, веры в новую жизнь.

Картины Прудниковой слишком разнообразны, чтобы назвать их следствием какого-то одного течения, стиля, направления, но их обаяние и притягательная возможность видеть подтексты, углубляться в них делают творчество художницы одним из явлений сегодняшнего времени.

Анастасия Безгубова (Шкляева)